Статья посвящена изучению проблематики нравственного богословия, а именно влиянию церковных таинств на нравственную жизнь христианина. Автор статьи предлагает обратиться к трудам митрополита Вениамина (Федченкова), в которых можно найти необходимые рассуждения по данному вопросу.
Связь христианской нравственности с церковными таинствами очевидна и как факт христианской жизни не нуждается в обосновании. Однако содержательная сторона этой фактической действительности религиозного опыта чрезвычайно обширна и многообразна. Разумеется, для этой содержательной стороны требуется осмысление, систематическое описание и теоретическое обобщение.
Проблема влияния таинств на нравственную жизнь христианина предстает одновременно в двух аспектах. С содержательной стороны проблемы требуется выяснить все особенности и средства влияния таинств на процесс нравственного развития христианина. С методологической стороны требуется найти подход к тому, как правильно анализировать и обобщать религиозный опыт таинственной и нравственной жизни христианина. Труды митр. Вениамина (Федченкова) дают необходимый материал для выяснения обозначенной проблемы с обоих сторон.
1. Влияние церковных таинств на христианина в процессе его духовно-нравственного возрождения.
Нравственная жизнь христианина рассматривается митр. Вениамином (Федченковым) в ее совершенствовании и развитии как процесс. Сотериологический характер христианской нравственной жизни соединяет ее с процессом личного спасения, который традиционно называется духовным возрождением. Поэтому митр. Вениамин говорит о духовно-нравственном возрождении человека.
Поскольку нравственная жизнь христианина явлена в процессе ее развития, то и влияние таинств на нее можно рассматривать не иначе как в самом этом процессе.
Вполне развести в богословской теории благодатно-мистическое влияние таинств от нравственного их воздействия на христианина невозможно. Эту трудность понимал и митр. Вениамин. Но он и не стремится представить рационально выстроенную систематическую картину. Его опыт говорит о благодатном, психологическом и нравственном воздействии таинств и богослужения в целом. Все эти характеристики складываются в осмыслении владыки в одно целое измерение, не требующее рационального расчленения.
2. От психологии молитвы к богословскому осмыслению.
Таинства, богослужение, праздники церковные — все наполнено молитвой. Митр. Вениамин рассматривает богословие молитвы в отдельной своей работе «Строй православного богослужения. Несколько слов о молитве» и отчасти в «Лекциях по пастырскому богословию с аскетикой». Подход митр. Вениамина особенный. Он не исследует молитву, чтобы составить более точное учение о ней. Он анализирует христианскую жизнь, чтобы выяснить, что значит молитва в христианской жизни.
В молитве митр. Вениамин обнаруживает четыре фактора, которые влияют на ее формирование: «Бог, падшая душа человека (или грех), земные нужды его и спасение во Христе».
В «Лекциях по пастырскому богословию» эти четыре момента представлены как два фактора молитвы. Первым является благодать Божия, или Сам Господь, созидающий молитву верующего. Второй фактор — усилия человека, подвиг молитвы со стороны молящегося. Но помимо усилий воли требуется от молящегося общий нравственный подъем, или очищение от грехов и хранение себя в нравственной чистоте.
Когда митр. Вениамин рассуждает о содержании молитвы, то он подразумевает и молитву как богослужение, и молитву частную. Правильнее будет представлять молитву как молитвенное возношение, как процесс. В этом молитвенном возношении митр. Вениамин выделяет ряд элементов. Порядок этих элементов весьма важен.
Первый элемент называется духовно-подготовительным. Он предполагает «аскетически-молитвенную самособранность, покаянно-уповательные чувства или вхождение внутрь себя». Второй элемент — поучительный. Он включает в себя стояние перед Лицом Божиим и слушание слова Божия. Третий элемент — хвалебный. Четвертый элемент — просительный. Пятый элемент — жертвенный. Этот элемент сам в себе заключает благодарение, которое «сливается с восторгом любви, когда хвала переходит в общение души с Богом».
Эти элементы выражают то, что митр. Вениамин называет «нормальным ходом богослужения», или порядком «религиозных настроений, чувств, переживаний». Иными словами, митр. Вениамин выясняет нормальную психологию молитвы, не со стороны молитвенной борьбы со страстными движениями души, а со стороны положительных нравственных чувств и переживаний. Все элементы и части молитвы сливаются в возвышенном чувстве любви.
3. Нравственно-психологические плоды благодатного влияния праздничного богослужения.
Митр. Вениамин считает недостаточным, как это делалось прежде (напр., в работах М.Н. Скабаллановича), объяснять двунадесятые праздники через евангельские события, которым они посвящены. Это малоинтересно психологически и душевно. Он убежден, что более полноценное понимание богослужебного праздника рождается из опыта его переживания. Подход митр. Вениамина в толковании двунадесятых праздников, несомненно, нужно назвать нравственно-психологическим. Он проявляется прежде всего в описании его собственного опыта переживания праздничных богослужений. На опыт переживаний накладывается его богословская рефлексия, итогом которой становятся выводы относительно «благодати праздника».
Митр. Вениамин убежден, что у каждого праздника есть своя праздничная благодать в том смысле, что восприятие и переживание благодатных откровений настраивает душу верующего на определенные чувства и мысли, соответствующие содержанию события праздника. Чтобы выразить нравственно-психологическую характеристику каждого праздника, митр. Вениамин создает специальные богословские термины — «Троичная благодать», «жертвенная благодать», «надземная благодать» и др.
Немалую сложность представляет путь, или метод, осмысления религиозного опыта участия в богослужении. Теоретического обоснования своего метода митр. Вениамин не приводит. Но метод просматривается в основных чертах в его толкованиях двунадесятых праздников.
Данные религиозных чувств и переживаний соотносятся с фактами евангельских событий и их толкованием. В результате складывается сложный образ евангельского события, запечатленного в душе через переживание праздничного богослужения. В этом образе выделяются главные линии переживаний, восходящие к нравственным качествам молящегося. И завершается осмысление богословским обобщением, характеризующим «благодать праздника».
4. Толкование Евхаристии через опыт духовных переживаний.
В своем толковании Евхаристического канона митр. Вениамин отходит от развитой в русской богословской школе XIX в. традиции объяснять литургию символически согласно событиям искупительного подвига Иисуса Христа. Параллели в содержании литургии и жизни Спасителя владыка признает благочестиво назидательными, но не выражающими всей сущности Евхаристии. Вслед за прав. Иоанном Кронштадским митр. Вениамин в этом вопросе опирается на духовные переживания литургии.
Митр. Вениамин органически соединяет историческую и нравственную точку зрения с духовными переживаниями Евхаристии. В пространстве Евхаристии митр. Вениамин исследует тайну «общения любви души с Богом». Главное направление в этом общении — это возвышение души до дерзновенного приближения к Богу и соединения с Ним в любви.
В византийских толкованиях на Божественную литургию, как это выяснил в своем исследовании Р. Борнер, прослеживаются два взаимодополняющих принципа: евхаристический символизм и евхаристический реализм. Если соотнести толкование на Евхаристию митр. Вениамина с литургическими толкованиями втор. пол. XIX – нач. XX вв., которые продолжают византийскую традицию, и проанализировать их в соответствии с названными принципами, то можно отметить некоторые особенности. В дореволюционных толкованиях литургии весьма эклектично соединяются символизм и всевозможные исторические, филологические, нравственные пояснения, выясняющие реализм Евхаристии. Но символизм в этих толкованиях изначально возвышен по своему догматическому значению. Толкование выдерживает линию: от чувства и мысли через мистериальный символ к воспоминанию событий жизни Христа как исторической реальности. Это реализм воспоминания Евангельской истории. Толкование на Евхаристию митр. Вениамина основывается на реализме историческом и нравственно-психологическом. Здесь иной экзегетический профиль: от молитвенных чувств через переживание воспоминаемых событий к погружению в реальность любви Божией и единения со Христом. Это — реализм живого Богообщения.
5. Переживание Божией любви в Евхаристии.
Рассуждая о Евхаристии, митр. Вениамин старается показать душевный строй молящегося. Он во многом опирается на свой собственный опыт, но и не только на него. Его мысли отражают, безусловно, евхаристический опыт и переживания других людей.
Для участников Евхаристии ее сущность раскрывается в таких образах, центром которых является любовь. Евхаристия есть «вечеря любви» и вместе с тем, она — брак. Это брак приглашенных на вечерю с Агнцем Христом. Но Христос на вечери занимает место Агнца, приносимого в жертву. Он есть Жертва, которая открывает путь «к брачному пиру в Царстве Троицы». Свое благодарение участники Евхаристии приносят за эту Жертву. Приглашенные на вечерю участвуют в Жертве и вкушают Ее, через это они вступают в общение любви с Троичным Богом. Здесь вершина Евхаристии, ее канона, и вершина соединения верующего со Святой Троицей.
Рассуждения митр. Вениамина можно понимать таким образом, что Евхаристия настраивает верующего на нужный лад. Первым элементом этого душевного и, естественно, духовного настроя является благодарственная хвала Богу.
Вторым элементом он называет ощущение Божией любви. «Нам нужно, — убеждает митр. Вениамин, — непременно нужно почувствовать эту исходную точку всего дальнейшего дела спасения: неизреченную, бесконечную любовь Божию. Нужно установиться в этом убеждении; больше — в ощущении любви Бога к миру». Установившись всей своей душой на восприятии бесконечной любви Божией, человек воспламеняется и зажигается любовью Бога. Воспламененная Божественной любовью душа приходит в небывалый восторг любви и возносит Ему «славословие сына, любящего и любимого».
Далее эта любовь осмысливается как любовь общения. Так возникает третий элемент. Митр. Вениамин рассматривает здесь и личное общение, и телесное восприятие Даров. Содержание евхаристического общения любви ярко выражено в образе брака: «Евхаристия есть брак души с Господом», «В Евхаристии происходит именно тайна общения любви души с Богом».
Следующий элемент евхаристического духовного настроя возникает после пресуществления Святых Даров. Любовь благодарения распространяется теперь и на всех принятых на брак Агнца, на всю Церковь.
6. Нравственные плоды причащения Плоти и Крови Христа.
В последней главе своей книги «Мысли о Литургии верных» митр. Вениамин рассуждает о плодах святого причащения. Помимо таинственно-благодатных он называет духовно-нравственные плоды причастия.
Нравственные плоды, нравственное значение Евхаристии проявляется в «духовно-нравственных переживаниях» причащающегося христианина. При этом такие переживания нельзя считать просто субъективными формами восприятия, убежден митр. Вениамин. Они являются «проявлением, обнаружением, действием объективного, не от нас зависящего, Причастием сообщенного дара благодати». Нравственное действие Святых Таин проявляется во внутреннем душевном и духовном изменении причастника, в котором наблюдается очищение от грехов, вселение и возрастание добродетелей.
В опыте причастников хранится много духовно-нравственных переживаний. Из всех плодов Евхаристии духовные переживания более понятны, явны и опытно ощутительны. Митр. Вениамин приводит рассуждения о некоторых из них. Он пишет о переживаниях радости, умиротворения, духовной тишины, разрешения или освобождения от гнетущего давления действительности и греха, самособранности, слез благодарности, страха Божия. И особенное значение в нравственных воздействиях благодати имеет страх Божий. Он создает им надежное основание, охраняет и усиливает. «Благодать причастия страхом Божиим сама охраняет себя в причастнике, а через это и его».
Но нравственное действие благодати в таинстве Евхаристии распространяется за пределы личности и на область общественных отношений. В общем виде это действие проявляется в том, как Евхаристия объединяет людей.
7. Осмысление проблемы нравственного влияния таинств через личный религиозный опыт.
Митр. Вениамин признает личный религиозный опыт той почвой, из которой вырастает богословская мысль. А личный религиозный опыт открывает двери в область психологии религиозных переживаний. Но эта область, нужно признать, остается неизведанной для научно-богословского исследования и до настоящего времени. Митр. Вениамин предпринял попытку ввести в богословскую теорию свой личный литургический и молитвенный опыт. В его трудах представлено и его собственное осмысление этого опыта. Осмысление вполне критичное, если под этим понимать соотнесение данных личного опыта с опытом, хранящимся в Предании Церкви.
Жизнь в вере, жизнь во Святом Духе, жизнь в благодати таинств, жизнь в Церкви, жизнь в Предании Церкви — вот критерии, называемые митр. Вениамином, которые придают фактам личного религиозного опыта всеобщую богословскую значимость.
Куликов Филипп, протоиерей
По материалам сайта: http://www.bogoslov.ru
